Огнеметы под Кубинкой

[jan_pirx]

Продолжаем публиковать материалы о боях декабря 1941 года в районе Нарского болотного массива. См. неожиданно возникшую "острую" дискуссию по предыдущей записи.

СОВЕТСКИЕ ОГНЕМЕТЧИКИ В БОЯХ ПОД КУБИНКОЙ

Во время Великой Отечественной войны для борьбы с танками наши войска использовали различные средства, в том числе фугасные огнеметы.

В этой статье автор поставил своей целью рассказать об огнеметных подразделениях и на примере боевых действий огнеметчиков  под  Кубинкой  (60  км  западнее Москвы) показать, что огнеметно-зажигательные средства в руках хорошо подготовленных и смелых бойцов успешно поражали вражеские танки и пехоту,

В июле 1941 года фугасные огнеметы («ФОГ-1») были приняты на вооружение Советской Армии. Они отличались простотой устройства и применения в боевых условиях. Резервуар огнемета заполнялся  специальной  смесью  (чаще  всего из автобензина) с добавлением для увеличения вязкости, дальности огнеметания и времени горения специального загустителя — порошка «ОП-2». Из резервуара огнеметная смесь выбрасывалась давлением газов, образующихся при сгорании порохового заряда, а при вылете из брандспойта она поджигалась небольшой зажигательной шашкой.

При боевом применении резервуары огнеметов, как правило, укреплялись в грунте в специально отрываемой для каждого огнемета лунке. Дальность действия огнемета свежеприготовленной вязкой смесью достигала 100—120 м, а жидкой смесью — до 60 м.

Огнеметы устанавливались кустовым способом по 5 или 6 приборов в кусте. Их брандспойты разворачивались в виде веера для того, чтобы цели поражались как перед фронтом, так и на флангах. Расстояние по фронту между соседними кустами устанавливалось в 120 м. [Архив МО, ф. 236, оп. 2765, лл. 60—66.]

Подрывные пункты (обычно по одному на отделение) размещались в блиндажах, здесь же находились источники тока. Из блиндажей велось наблюдение за противником, отсюда командир руководил боем своего отделения. Провода, идущие от подрывных пунктов к огнеметным точкам, во избежание повреждений зарывались на 15—20 см в грунт.

Что касается организационной структуры, то в качестве основного тактического подразделения были приняты отдельные роты фугасных огнеметов. [Отдельная рота фугасных огнеметов состояла из трех взводов, по три отделения в каждом. Рота имела на вооружении 180 огнеметов (по ТО огнеметов во взводе, по 20 огнеметов в отделении), стрелковое вооружение, противотанковые гранаты и бутылки с горючей смесью.] Их формирование началось в августе 1941 года. В сентябре—начале октября первые пятьдесят таких рот уже были направлены в состав действующих фронтов и в Московскую зону обороны.

Отдельные роты фугасных огнеметов в обороне прикрывали танкоопасные направления, служили для отражения массированных атак танков и пехоты, прикрывали фланги и стыки соединений и частей. В наступательных боях огнеметные роты использовались для закрепления захваченных рубежей, отражения контратак и уничтожения огневых точек.

Фронт, прикрываемый огнеметной ротой, при построении боевого порядка в два эшелона доходил до 1200—1300 м, а в линию взводов — до 2000 м. Глубина боевого порядка роты при установке огнеметов перед передним краем обороны в линию взводов достигала 100—150 м, а в глубине обороны при двухэшелонном построении — 500 м. Рота, используя весь комплект огнеметов, могла выбросить на танки или пехоту противника 4500 л горящей смеси. При этом на фронте до 2000 м возникала сплошная стена огня.

Учитывая, что огнеметы являются оружием ближнего боя, их надо было тщательно маскировать. Огнеметчикам запрещалось обнаруживать себя и начинать огнеметание, пока танки и пехота противника не подойдут к их позициям на 50— 60 м (а в наступлении — пока огнеметы не будут подведены на это расстояние к цели). Одиночные танки рекомендовалось уничтожать гранатами и бутылками с горючей смесью. Огнеметание производилось, как правило, залпом группы огнеметов. После этого требовалось продолжать уничтожение противника ружейно-пулеметным огнем, гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Затем при первой возможности огнеметчики должны менять свое использованное оружие, ставя на новые огнеметные позиции снаряженные  огнеметы  из армейского запаса.

В огнеметные части, учитывая все эти требования, отбирались наиболее смелые, обстрелянные бойцы.

Первый опыт применения огнеметных подразделений был получен в декабре 1941 года под Кубинкой.

В борьбе с противником в этом районе важную роль сыграли два взвода 26-й отдельной роты фугасных огнеметов. 1-й взвод создал огнеметные позиции в боевом порядке 1-го стрелкового батальона 113-го стрелкового полка 32-й стрелковой дивизии на переднем крае обороны по западной окраине Дютьково (юго-западнее Кубинки). Перед ним была поставлена задача не допустить продвижения танков и пехоты в направлении Бол. Семенычи, Кубинка.

2-й огнеметный взвод занимал позиции в глубине обороны 32-й стрелковой дивизии на опушке леса севернее Акулово. Он имел задачу, седлая шоссе Акулово— Кубинка,  задержать  вражеские танки и пехоту, нацелившиеся на Кубинку. Утром 1 декабря противник перешел в наступление на оборонявшийся в районе Дютьково 1-й батальон 113-го стрелкового полка. Огнеметчики 1-го взвода 26-й отдельной роты фугасных, огнеметов во главе с командиром роты лейтенантом М. С. Собецким и командиром взвода лейтенантом И. В. Швагером хорошо подготовились к бою и внимательно наблюдали за наступавшей пехотой, стараясь раньше времени себя не обнаружить. Огнеметы и подрывные пункты были тщательно замаскированы. Помог в этом и выпавший снег. Когда около роты гитлеровцев подошло к огнеметным позициям на 50—60 м, был произведен одновременный подрыв 20 огнеметов.

На фронте в 300—350 м внезапно возникла сплошная стена огня. Вязкая огнеметная смесь, еще загустевшая на морозе, выбрасывалась из резервуаров огнеметов на 100—120 м. Поэтому весь боевой порядок роты немецких автоматчиков был  накрыт пламенем.

Гитлеровцы были буквально ошеломлены этим внезапным залпом. Многие из них в горевшем обмундировании, бросив свое оружие и снаряжение, катались по снегу, некоторые старались сбить пламя ветками, но это им не удавалось. Шесть солдат в загоревшейся одежде бросились в пруд.

В результате огнеметного залпа 60 гитлеровцев были уничтожены, остальные бежали. В это время по отступающим открыли интенсивный ружейно-пулеметный огонь стрелки. В общей сложности они уничтожили более роты гитлеровцев. [Архив МО, ф. 208, оп. 2536, д. 3, лл. 416, 417.] Вражеская атака в полосе обороны 113-го стрелкового полка была успешно отбита. Немцы на этом направлении атак больше не повторяли.

Если 1-му взводу фугасных огнеметов 1 декабря пришлось отражать атаку немецких автоматчиков, то 2-му взводу в этот день выпало более суровое испытание: он вел бой с танками и пехотой, прорвавшимися в глубину обороны 32-й стрелковой дивизии.

35 танков и два батальона мотопехоты, захватив Акулово и обойдя огневой вал, двинулись в направлении Кубинки. [Т а м  же,  ф. 326, оп. 5047, д. 38, лл. 174—179.] Но на  пути  противника  на  опушке  леса севернее  Акулово  оказались  огнеметчики 2-го взвода 26-й огнеметной роты.

Командир взвода лейтенант И. Ф. Швец и находившийся на огнеметной позиции военком роты старший политрук А. А. Анисимов своим присутствием и личным примером воодушевляли бойцов на решительную и упорную борьбу с немецкими оккупантами. Перед боем лейтенант Швец еще раз предупредил командиров отделений, чтобы они ни в коем случае не обнаружили себя раньше времени и не допустили преждевременного подрыва огнеметов. Он напомнил, что надо ждать выхода танков и пехоты на рубеж выставленных вперед ориентиров и тогда, не теряя ни одной секунды, внезапно обрушить  на  них  залп  огнеметов.

В 13 час. 15 мин. передние танки и автоматчики противника вошли в сферу действия огнеметов отделения сержанта Е. А. Синькова, которое занимало позицию в первом эшелоне взвода. Подрывник С. Д. Верещагин по команде Синькова произвел подрыв всех 20 огнеметов, стоявших  на позиции отделения.

Огнеметными струями были накрыты передние танки и взвод автоматчиков. Три танка запылали. Вопли, стоны, крики раздались в зоне огня. Метались по полю боя горящие немецкие солдаты. Некоторые из них, как и в бою у Дютьково, катались по снегу. В результате огнеметного залпа три вражеских танка вместе с экипажами и значительная часть взвода были сожжены. Кроме того, многие автоматчики были уничтожены ружейно-пу-леметным огнем. Остальные танки повернули обратно. [Архив МО, ф. 33, оп. 682524, д. 248, лл.  127,137, 141.]

Но на этом бой на опушке леса 1 декабря не закончился. В этот день немцы силою более взвода выбили наших стрелков из окопов, находившихся вблизи позиции огнеметчиков, и заняли их. Тогда по окопам было произведено одновременное огнеметание из 6 фугасных огнеметов. Вражеские автоматчики в панике стали выскакивать из окопов, но попадали под огонь автоматов и винтовок. Окопы снова заняли наши войска. В этом бою было  уничтожено  40  гитлеровцев. [Там  ж е, ф. 208, оп. 2536, д. 3, л. 423.]

При отражении танковой атаки 1 декабря один немецкий танк был подбит и остановился в 20 м от огнеметной позиции отделения сержанта А. В. Бастрикова. Вечером экипаж танка выбрался наружу и попытался его ремонтировать. Наблюдатель М. С. Тимешков на подрывном пункте сержанта Бастрикова заметил вражеских танкистов и доложил о них. Бастриков подорвал одновременно четыре огнемета, направленные в сторону гитлеровцев. Танкисты были уничтожены. [Архив МО, ф. 33, оп. 682524, д. 248, л. 149.]

Огнеметчики 2-го взвода 26-й отдельной роты, отбив атаки немцев, способствовали предотвращению прорыва их танков.

Успешно действовали они и в последующие дни. 2 и 3 декабря взвод совместно со 2-м стрелковым батальоном 113-го стрелкового полка 32-й стрелковой дивизии участвовал в отражении новых атак с целью прорыва к Кубинке. 5 декабря положение  здесь  стабилизировалось.

Чем же был обеспечен успех боевых действий 26-й отдельной роты фугасных минометов?

Прежде всего нужно отметить, что огнеметчики имели высокую боевую выучку. Еще до выхода на позиции личный состав изучил устройство огнемета и правила его использования, освоил стрельбу из самозарядных винтовок и применение бутылок с горючей смесью. Огнеметчики знали сильные и слабые стороны своего вооружения, умело владели им.

Проводившаяся ежедневно в роте партийно-политическая работа способствовала воспитанию смелых и решительных воинов, преданных Родине и Коммунистической партии. Они были проникнуты любовью к своей стране и ненавистью к фашистским оккупантам. Сознание того, что позади Москва, придавало воинам 26-й отдельной роты решимость во что бы то «и стало остановить врага.

Нельзя не подчеркнуть и того факта, что в результате внезапного применения этого нового средства была достигнута высокая эффективность боевых действий. Огнеметные подразделения сыграли важную роль в ликвидации опасного прорыва противника на одном из главных направлений, каким тогда являлось наро-фоминское.

Первый  опыт  применения  огнеметных рот подтвердил верность наших теоретических принципов и организационных форм использования этих средств. В ходе Великой Отечественной войны они получили свое дальнейшее развитие.

О действиях 26-й отдельной роты фугасных огнеметов было доложено командующему Западным фронтом генералу армии Г. К. Жукову. 6 декабря начальник химического отдела Западного фронта полковник К. Н. Шальков, начальник химического отдела 5-й армии полковник Ш. 3. Брегадзе и командир 2-го огнеметного взвода лейтенант И. Ф. Швец были вызваны в Кремль к Верховному Главнокомандующему. [Архив МО, ф. 326, оп. 5072, д. 140, л. 81.] И. В. Сталин расспросил, как были отбиты атаки у Акулово и Дютьково, сколько танков и пехоты при этом уничтожено, как вели себя огнеметчики в бою. В заключение беседы он сказал: «Огнеметчики сделали большое дело. За это следует наградить». Вскоре это награждение состоялось.

Приказом Военного совета Западного фронта, изданным 20 января 1942 г., от имени Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение боевого задания командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество командиры взводов лейтенанты И. Ф. Швец и И. В. Швагер, командир роты лейтенант М. С. Собецкий, военком роты старший политрук А. А. Анисимов, заместитель политрука Г. И. Алпатов, командиры отделений сержанты Е. А. Синьков и А. В. Бастриков, красноармейцы С. Д. Верещагин, В, ф. Денисов, С. А. Панов и П. М. Петров награждены орденом Красного Знамени.

Четыре огнеметчика — помощник командира 2-го взвода Г. В. Мелешин, красноармейцы М. Р. Верещагин, К. Н. Синдряков и М. С. Тимешков получили орден Красной Звезды. [Там же,  ф. 33, оп. 682524, д. 248, лл. 121-149.]

Советское правительство высоко оценило боевые действия 26-й отдельной роты фугасных огнеметов, наградив ее первой из огнеметных частей орденом Красного Знамени.

Доцент, кандидат военных наук генерал-майор технических войск

запаса  А. Бабушкин

(Военно-исторический журнал, 1968 №8 с. 111-114)