"Кладбище погубленных имен" -- Дм. Кленовский

С каждым изменением названья
Что-то милое идет на слом.
Город Пушкин у меня в сознаньи
Царским не становится Селом.

Петроград, с  его тяжелой тризною,
Петербургу нашему не брат
И уже совсем зловещим призраком
Нынешний маячит Ленинград.

А за ним пришло на память множество
Оскверненных сел и городов --
Жалкое словесное убожество,
Повторенье омертвелых слов.

Вновь и вновь шагами молча мерю я
Кладбище погубленных имен.
Что же: примириться мне с потерею
Или мертвый будет воскрешен?

Может быть в часовне, за околицей,
Где-нибудь в олонецкой глуши,
Сам Господь наш за Россию молится,
За спасение ее души?
                                      Дм. Кленовский, 1975

Из архивов страшного суда — Владимир Вейдле (IV) (1975)

Продолжение. Предыдущий раздел см. здесь.

Осквернение свободы. — Таково: настоящее имя всего, чем так усердно тешатся граждане всех — уже немногих — свободными остающихся стран. Молодые, большей частью, граждане; но при аплодисментах, попустительстве или смущенном молчании старших. Как будто хорошие деньги им всем платят, и зрителям, и актерам, чтоб они наглядно всем безлагерным и безполитграмотным державам показали, насколько их свобода непристойна, уродлива и глупа.

( Read more... )

Но и какая странная идея культуры! Вовсе без этики. Ничего кроме эстетики и престижа образованности. Люди такой никогда до нашего времени не знали. Достоевский об этом превосходном, высокого дара — и столь любившем Достоевского — писателе мог бы только сказать, как о Лямшине, в «Бесах», «у мерзавца был талантик».

Владимир Вейдле

Владимир Вейдле — Безымянная страна — слушать отрывок

Давно уже, а кажется, недавно совсем, слушал по радио в чтении автора "Безымянную страну".
Попытался найти в интернете полную запись, но нашел только отрывок, который находится здесь.
Не могу согласиться только, что медицина развивалась у нас без разрыва -- это совсем не так... Разгром русской медицины начался сразу после прихода к власти большевиков, когда недоучку Семашко и иже с ним поставили править ею.
Профессура разбежалась, многие умерли от голода и холода, часть ушла в эмиграцию.
На факультеты стали брать недоучек. Организовали "Медсантруд", когда санитары стали командовать врачами.
Приват-доцентов (нынешних ассистентов) сразу сделали профессорами, если стаж более 6 лет -- старая профессура растворилась в этом молодняке. На старые кафедры с традициями назначили неизвестно откуда вынырнувших глухих провинциалов.
Аресты и чистки не пощадили эту, казалось бы, далекую от политики область.
Очень сильным ударом было отделение медицинских факультетов от университетов и преобразование их в "медицинские институты" -- как случилось с нашим факультетом, из которого сделали "1-й мед"... Это было примерно в 1930 году. Тогда же начали экспериментировать с анонимными научными бригадами. Постепенно умерли научные общества (примерно к 1940 году).
Зубры вымерли, на смену им пришла, как бы это лучше сказать?... Разная мелочь...

Владимир Вейдле — Безымянная страна — (читает автор)

Полная запись чтения Владимиром Вейдле своей книги "Безымянная страна". Для прослушивания нажать на маленькую кнопку "Play" в левом верхнем углу открывшейся страницы.
Для меня это голос из детства... Даже не думал, что так легко найду эту запись...

Введение. Безымянная страна
Петербургские открытки
Об Эрмитаже (I)
Об Эрмитаже (II)
Искусство при советской власти (I)
Искусство при советской власти (II)
Искусство при советской власти (III)
Искусство при советской власти (IV)
О бахвальстве (I)
О бахвальстве (II)
Отчего нерусские любят русское (I)
Отчего нерусские любят русское (II)
Россия была
Наследие России (часть I)
Наследие России (часть II)
Принадлежит ли Россия по своей истории Западу или Востоку
О возвращении на родину
Последняя глава

Владимир Вейдле — Воспоминания (читает автор)

Военная столица
Февраль (осень 1916 — весна 1917)
Весна в Крыму (1917)("несознательный элемент")
Керенщина ("сверхкролик")
Товарищ Советкин-Наседкин (Пермь, 1918 — "голодок")
Зима 1918-1919 в Перми ("черный и белый")
Голодный Петербург