"Из голода и холода в страну весны, любви и роз"

[jan_pirx]

"— Давайте, вскарабкаемся на гору, — предложила Конча.

Дойдя до вершины горы, она вскрикнула, так неожиданна и великолепна оказалась панорама, развернувшаяся пред ними на далекое пространство. Залив, шириной миль в пять, был испещрен островками. По берегам его окаймляли горы. Картина красок под ярким еще солнцем была изумительная. Залюбовавшись, Конча безотчетно взяла Резанова под руку.

— Какая бухта! — воскликнул Резанов. — Посмотрите, какие кругом природные укрепления! Целые крепости! Если бы тут настроить баттарей да завести несколько хороших фрегатов, — флот всего мира был бы не страшен! А там, смотрите, на выступе материка, где стоит ваше президио, горы вдруг раздаются, образуя совершенно ровную плоскость почти вровень с заливом по одну сторону и с океаном по другую. Рано или поздно, здесь кругом раскинется новая могучая держава и на этом плоском выступе воздвигнется ее столица.

Безотчетным движением Конча вдруг приняла руку из-под локтя Резанова.

— Русская держава? — тихо спросила она.

Он понял ее движение.

— Слушайте, синьорита Концепчион. Если я из случайных разговоров во время путешествия знаю, то вы, местная жительница, должны тем более понимать, что трехсотлетнее владычество Испании начинает быть в тягость мексиканцам. Рано или поздно они его сбросят. И сюда придут или янки с востока...

— Не хочу их! Они все такие торгаши! Только о деньгах и думают.

— ...или янки с востока, которые несомненно прогонят вас обратно в Испанию, где вашему отцу придется занять какое-нибудь второстепенное место в правительстве, или русские с севера и северо-запада.

— Которые нас тоже прогонят?

— Которые создадут здесь вторую великую русскую державу на основе уважения к правам коренных жителей. Тут, — махнул он рукой в сторону полуострова между заливом и океаном, где теперь стоит Сан-Франциско, — встанет Новый Петербург, столица Новой России с двором русского наместника и дворцом гражданского губернатора Калифорнии, и место губернатора будет по праву принадлежать вашему отцу.

Конча снова незаметно продела руку под его локоть.

— А наместником будете вы, синьор камареро?

— Почему не помечтать! — воскликнул Резанов, пожимая локтем ее руку. — Тем более, что всем моим мечтам суждено быть может — и очень скоро — разбиться в прах о суровую действительность с приездом сюда губернатора. Ведь Бог весть еще, как он ко мне отнесется!

— Раз я за вас, вам никакой губернатор не страшен, — с жаром возразила она.

— Да, с вами, Конча, я думаю, ничего не страшно. Вы хороший товарищ. Со времени нашего знакомства...

— Я бы сказала — дружбы...

— Со времени нашей дружбы у меня точно крылья выросли и все мои годы с плеч у меня свалились. Я положительно начинаю чувствовать себя вашим сверстником.

Ей стало вдруг страшно весело.

— Ну, конечно же мы сверстники! Давайте шалить, скакать, прыгать, как полагается детям в нашем возрасте. Ну, на перегонки! Кто скорей вниз добежит! Только вы честно ногами бегите, не пользуясь вашими новыми крыльями! Ну! Раз, два, три!.."

(Николай Николаевич Сергиевский. "Гишпанская затея". Нью-Йорк, 1955)