Грустные мысли

Была у меня знакомая: вся супер-православная, архи-воцерковленная, мета-духовная... А потом случайно познакомился с дочерью: живет в кибуце и тоже архи-ортодоксальная, но в другой плоскости... А что в этом такого? Да, так, так как-то...
Вот сельский батюшка, весь костромской, деревенский, на Карла М. похож... Учительный... Такие откровенные тексты про "сергианство" и "сергиан" ("назвал бы по-другому, но не знает, как...") выдает! А сын родной -- спикер кнессета. А что? Нельзя? Да, нет... Отчего же?
Идешь по ссылкам -- та-а-кие сложные богословские споры: "епископ" Л., "живущий в Черногории", отец Андрей К. -- миссионер, смело говорящий о недостатках изнутри... "Епископ" перешел в "апостольскую" церковь, друг Глеба Якунина -- шиболет -- да, да, понимаем друг друга, ждем в "Снобе" новых обличений... А что? Ира Прохорова любит такие тексты печатать!
Я верю в их искренность, но не пойду в тот лагерь никогда... Это что-то иррациональное, сердечное, на уровне интуиции... Буду в своей, единственной, настоящей Единой Святой Апостольской Церкви, в которой крещен. Со своим народом, с бабушками и батюшками, списывавшими конспекты и манкировавшими занятия.
Странное и сложное явление -- русское диссидентское иудео-христианство 60-х годов и после... Есть небезупречный, но очень искренний роман такого мятущегося человека, под Льва Толстого: Феликс Светов "Отверзи ми двери". Всем интересующимся советовал бы прочесть.
Каждый христианин должен о своей душе думать, а не о душах членов Синода... Они сами за себя ответят.
Однажды в телепередаче в ток-шоу участвовал Сличенко. Публика стала возмущаться цыганами. Одна дамочка особенно неистовствала: "приставала, выпрашивала деньги!"... На что Сличенко очень достойно ответил: "Так, ведь, не отнимала!".
Каждый ответит за себя: и мирянин, и священник, и митрополит. А что касается нашей русской традиции, прочтите "Хождение Богородицы по мукам":

( Read more... )

И рече архистратигъ силы господня: «Поди, Пресвятая, да ти покажу, гдѣ ся мучитъ чинъ ангельски и апостольски». И увидѣ Святая, гдѣ лежаху на пламени огненемъ и ядяше ихъ червь не усыпая. И рече Святая: «Кто си суть?» И отвѣща Михаилъ: «Сии суть, иже образъ ангельски носять и апостольски, на земли величающися, патриархи и епископи, славнии имены, и словяху: благословити отцы святии, но на небеси не звашеся святии, не сотвориша бо, яко бо ангельски и апостольски образъ носиша, да того ради тако мучатся».

София...

Листая "друзей друзей", наткнулся на пост с метками "София Киевская", соборы Украины. Ничего особенного, но эти два понятия не вяжутся одно с другим. София Киевская -- НЕ УКРАИНА, И ЕЙ НЕ БУДЕТ НИКОГДА. Так же как София -- Константинопольская, но не Стамбульская. Я часами, как завороженный, стоял в Софийском соборе, рассматривая мозаики Оранты и Евхаристии, потом поднимался на хоры и смотрел на спасенную Барановским мозаику Евхаристии из Михайловского златоверхого монастыря. В Св. Софии надписи греческие, а в Михайловском Златоверхом -- уже славянские. Это НАШЕ, общее для всех русских людей, АРИСТОКРАТИЧЕСКОЕ, СТОЛИЧНОЕ. Это никак не соединится с грубой тупорылой крестьянской этникой, гуляющей, икающей, рыгающей и панующей там сейчас.
До чего хорош был Киев в перестройку! Сколько вольности, радости было тогда! Художники, музыканты и мы, обыватели, чувствовали этот дух свободы. На Андреевском спуске все окна были открыты, из них раздавались музыка, смех -- особняки были отданы под артистические клубы.
В доме Булгакова открылся самодеятельный музей -- не такой, как сейчас -- угрюмый дом с привидениями и идиотскими цвето-музыкальными экскурсиями -- , а яркий, веселый, как всё тогда -- с белогвардейской фуражкой и русским триколором рядом с грамофоном и железной тарелкой для денег на музей...
А в середине нулевых -- все было уже не то, какое-то обшарпанное, потертое, провинциальное. Вечерами город погружался во мрак -- освещался только тускло подсвеченными витринами (экономия!). Возле аристократичного игрушечного ажурного Андреевского храма раскинулся дурацкий рынок сувениров с деревянными галушками и майками "Дякую тебе Боже, шо я не москаль"... Старую интеллигенцию очень хорошо потеснили чванные самоуверенные свидомиты из провинции, заполонившие Город. Но было спокойно и безопасно. Мы с моей спутницей гуляли по ночным Липкам -- эти ставшие печально знаменитыми Банковские и Институтские улицы... Ходили ночью на Владимирскую горку -- крест был подсвечен. Было тихо и безлюдно. В Киево-Печерской Лавре было настороженно-тревожно. Люди шли в "настоящие" храмы, а раскольнические были полупустыми. Отстроенный Михайловский Златоверхий собор был у свидомитов. Не покидало ощущение грубого наскоро слепленного новодела. То, что порадовало меня тогда -- волшебная коллекция скифского золота в музее на территории Лавры -- раньше не удавалось попасть. Гетман Богдан на лихом коне, сбрасывающем со скалы невидимых врагов, удивленно смотрел на пустую площадь... Совсем недолго оставалось до первого оранжевого майдана...
Да, гетман, пришел враг почище арендаторов, ляхов и иезуитов...