На белом коне... (Танго смерти)

"— Вы изволили предвосхитить мою мысль. Да, нужен ореол власти, а такой ореол может создать лишь монархическая идея. Поверьте, будь у нас настоящее знамя, — продолжал Андрей Андреевич почти шепотом, — было бы совсем другое, и эти самые господа, спрашивающие: «Когда же, наконец, Добровольческая армия перестанет клянчить?», не спрашивали бы этого. Вот мы, слава Богу, побеждаем, идем вперед, гоним красных. А что мы несем на наших знаменах? Что-то весьма туманное, расплывчатое... Обещаем Учредительное собрание. Народу это ничего не говорит. Вернее, говорит, что было уже какое-то учредительное собрание, но пришел матрос, сел на стол и сказал: «Пошли вон, дураки, спать хочу». И дураки повиновались без протеста, молча, смиренно поджавши хвосты. Лозунги наши с виду как будто и демократические, но, с одной стороны — учредительное собрание, а с другой... Вот вчера у нас в Екатеринодаре возмущались. Вслед за продвигающейся вперед армией едут помещики восстанавливаться в своих правах. Требуют карательные отряды, порют мужиков и сторицею выколачивают свои убытки. Хороша, нечего сказать, пропаганда!.. То-то большевики радуются. И власть наша знает это, в душе не сочувствует, но осадить зарвавшихся помещиков боится. А вот если бы вместо всяких учредительных собраний, ни уму ни сердцу народа ничего не говорящих, мы ему обещали бы, честно обещали, не на словах, а на деле, Царя и землю, народ, весь всколыхнувшись, помог бы армии смести большевиков и мы докатились бы до Москвы. А докатимся ли мы теперь? — бабушка надвое гадала. И хочется верить, ой как хочется, и в то же время страх и жуть берут... Согласны ли вы, господа?

— Я безусловно согласен,— отозвался Баранов, — Земля и Царь, — это так просто, так ясно, так понятно народу.

Бей-Мурат молчал, но его молчание было красноречивее всяких слов. Горел восторгом и счастьем одинокий глаз. Бей-Мурат, весь такой гибкий и цепкий, как-то подбодрился, спружинился. Еще немного и прикажет настраивавшим на хорах свои скрипки румынам — оттуда виднелась курчавая, смуглая голова знаменитого Жана Гулеско — сыграть гимн.

Но, вместо гимна, с хоров полились жгучие и знойные звуки «Танго Смерти...»"

(Брешко-Брешковский "На белом коне")

А это не "Танго смерти", но его русский варьянт:

Watch on YouTube

А это не то, что слышал Николай Николаевич Брешко-Брешковский в счастливом Харькове в счастливые месяцы надежд 1919 года, но очень в тон... Карлос Гардель в Аргентине и Уругвае — романтический миф, человек, который жил вот здесь, среди нас, в этих домах, ходил по этим улицам, но как-бы и не человек, античный бог — вечная любовь, вечная юность... Буэнос-Айрес, Монтевидео, Пунта-дель-Эсте... Атлантида... Танго смерти...

Watch on YouTube