Глава из романа (Н. Н. Брешко-Брешковский. "Белые и красные")

28. На перелетѣ.

За время тысячелѣтняго существованія своего никогда еще не былъ Кіевъ такимъ оживленнымъ, многолюднымъ, шумнымъ, какъ въ эти дни гетманства и германской оккупаціи.

Конечно, внѣшній почетъ нѣмцы оказывали гетману, этому почти монарху благословенной Украйны. Внѣшній почетъ, и только... Въ дѣйствительности же какой-нибудь капитанъ или маіоръ германской миссіи значилъ больше, чѣмъ гетманъ.

Но — это уже кулисы. А на сценѣ все было пышно и такъ празднично. Появленіе гетмана въ городѣ производило впечатлѣніе царственныхъ выѣздовъ. Самъ ясновельможный панъ въ бѣлой парадной черкескѣ. Его окружалъ конвой изъ бывшихъ русскихъ офицеровъ гвардейской кавалеріи.

Красивые, видные всадники въ мундирахъ гетманской свиты. Лошади, какъ на подборъ, холеныя, кровныя. И подъ стать всему этому — гетманскій конвой, одѣтый съ опереточной яркостью, напоминающій запорожскихъ казаковъ, давно отжившихъ и только теперь воскресшихъ по мановенію волшебной палочки.

Вся знать родовая, чиновная изъ Москвы, Петрограда, со всей большевистской Россіи, всѣ кто могъ, хлынули сюда къ этимъ живописнымъ Днѣпровскимъ берегамъ. Никто не думалъ о завтрашнемъ днѣ. Никто! Это была пляска на вулканѣ. Радовались опьяняющей свободѣ послѣ совѣтской неволи. Жадно спѣшили наверстать долгіе мѣсяцы унизительнаго, голоднаго рабства. Спекулировали, обогащались, кутили, тратились на шикарныхъ женщинъ, отовсюду поналетѣвшихъ въ Кіевъ, какъ въ обѣтованную землю, гдѣ сохранилась изящная толпа, сохранились богатыя, сверкающія витрины, магазиновъ, гдѣ въ ресторанахъ можно вкусно обѣдать и ужинать съ шампанскимъ и гдѣ грабительская рука большевистскаго комиссара не посягнетъ „съ мясомъ” вырвать изъ ушей искрящіеся огнями брилліанты.

Въ Кіевѣ было много русскихъ офицеровъ, не служившихъ ни въ Украинской, ни въ Добровольческой арміяхъ. Имъ не хотѣлось умирать ни за гетмана, ни за Россію подъ знаменами Алексѣева и Деникина. Имъ хотѣлось жить, жить и жить... Они открывали комиссіонные магазины, ломбарды, открывали кофейныя и рестораны, гдѣ служили нѣмецкимъ оберстамъ, лейтенантамъ, съ которыми годъ назадъ воевали на фронтѣ. Вотъ они, эти самые бывшіе люди и бывшіе офицеры мелькаютъ въ своихъ безпогонныхъ френчахъ на обвитой виноградомъ верандѣ кондитерской Франсуа. Мелькаютъ между столиками, разнося чай, шоколадъ, мороженое и прохладительные напитки, истребляемые въ большомъ количествѣ въ этотъ знойный лѣтній день.

( Read more... )

***

Черезъ два съ половиною дня всѣ шестеро, или по ариѳметикѣ Орлинскаго семеро, были уже въ Ростовѣ, — этомъ главномъ штабѣ, мозгѣ и центрѣ Добровольческой Арміи. Для всѣхъ, кромѣ Самсонова уже тамъ бывшаго, этотъ міръ явился цѣлымъ откровеніемъ...

Новая, полная жгучихъ интересовъ жизнь началась для нашихъ героевъ. Быть можетъ мы съ ними еще встрѣтимся? Быть можетъ?.. Почемъ знать?.. Міръ такъ тѣсенъ...